Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полуоткрыв глаза и оглядевшись, Сюэ Сянь увидел, что Сюаньминь — не разобрать когда — уже тоже сомкнул веки, одной рукой он выполнял буддийское приветствие, как будто и сам совершенствовал что-то.
Стало очевидно, откуда, в конечном счёте, появился второй поток горячей духовной силы. Сюэ Сянь вновь закрыл глаза; пока питал сломанные кости и проходящую через них тонкую нить, он не забывал также снова и снова проводить сдвоенную духовную силу — свою собственную и Сюаньминя — через медные монеты.
Спустя долгое время медные монеты в руках Сюэ Сяня внезапно вздрогнули. Они очевидно не издали никакого звука, однако металлический звон от костей пальцев прошёл весь путь к самому разуму — как будто что-то щёлкнуло, и замок оказался взломан.
Он оцепенел на мгновение и наконец понял, в чём дело: вероятно, печать на ещё одной из пяти медных монет Сюаньминя раскололась.
На мгновение он мог бессознательно почувствовать, что вслед за тем, как новая печать спала, связь между медными монетами и его телом словно бы стала ещё чуть теснее. Медные монеты гудели и дрожали, и он ощущал, как вместе с ними гудит и дрожит его голова — настолько, что он бесконтрольно провалился в некий сон.
Не столько сон, сколько отрывки — до того смутные, что трудно уловить очертания; как будто рыба в пруду, что время от времени покажется и вдруг снова исчезнет…
Иногда он мог видеть, как кто-то медленно проходит перед ним по несколько шагов туда и обратно, угол его зрения был крайне странным: он не видел талии этого человека, только почти достающий до пола подол платья, что скользил мимо него, словно расплывчатое облако пуха[204]; он заговорил ровно, кажется, кратко произнёс два слога, вероятно, лишь обращение…
Иногда он сидел где-то, перед ним, похоже, был стол, но он не видел ясно, что на нём, чёрная призрачная тень падала к его руке, и он как будто подался к этой призрачной тени пальцами…
Иногда он к тому же держал что-то в руках, на первый взгляд — маску духа[205], в ней сплетались красный и чёрный, облик — не рассмотреть ясно…
Когда Сюэ Сянь всерьёз терялся, откуда и почему пришли все эти подобные сну, но сном не являющиеся отрывки, он увидел последний из них. В этом отрывке перед ним стоял ребёнок с размытым лицом, он наклонился и протянул к ребёнку руку.
Но что заставило его несколько остолбенеть, так это то, что рукава его были белыми — безупречно белыми.
— Кто ты? — подняв лицо, боязливо спросил ребёнок неясным, по-детски нежным голосом.
Аккурат когда собирался ответить, он вдруг поймал взглядом свою протянутую руку: сбоку на суставе безымянного пальца была небольшая родинка. Несмотря на то, что всё сновидение было нечётким, на фоне тонких белых пальцев эта маленькая родинка неописуемо бросалась в глаза.
Изумление этого мгновения внезапно прояснило разум и вывело из крайне туманной грёзы.
Сюэ Сянь раскрыл вдруг глаза и твёрдо посмотрел в сторону стола.
Комнату заполняла кромешная тьма — в какой-то момент уже наступил вечер. Свет фонаря снаружи смутно проникал внутрь, вычерчивая силуэт Сюаньминя у стола.
— Святоша, — чуть нахмурившись, прошептал Сюэ Сянь.
Сюаньминь отозвался, и в голосе его проступил совсем блёклый след усталости, словно он только-только вырвался из некоего положения, отнимающего душевные силы. С угла зрения Сюэ Сяня было видно, как он поднял руку и коснулся шеи сбоку.
Хотя в комнате и стояла непроглядная тьма и рассмотреть его пальцы в подробностях было совершенно невозможно, Сюэ Сянь тем не менее помнил: на суставе безымянного пальца этой руки у него тоже есть маленькая родинка — точно в том же месте, что и во сне только что.
Изначально Сюэ Сянь хотел рассказать Сюаньминю о грёзе, однако увидев, как он дотронулся до боковой части шеи, изменил решение.
Потому что другая мысль вдруг возникла в разуме Сюэ Сяня. Если только что он действительно видел всего лишь случайный сон, то не было никакого вреда в том, чтобы рассказать. Однако… что, если это не сон?
Сейчас между ним и медными монетами Сюаньминя существовала связь, что как следует и не объяснить. Если эта связь способна была передать от Сюаньминя к нему действие слюны дракона, могла ли она перенести и что-то другое? К примеру… воспоминания?
Если он не ошибался, когда печати на медных монетах рассыпались, память Сюаньминя немного возвращалась. Только что в процессе лечения печать одной монеты оказалась сломана, следовательно, то, что он видел… могло ли это быть как раз воспоминаниями, выхваченными из разума Сюаньминя?
Только потому, что связь была ограниченной, он видел всё это туманно — как будто через речной берег.
Если это в самом деле были воспоминания, напротив, спрашивать вот так напрямик не следовало. В конце концов, когда Сюаньминь рассказывал ему по собственной воле, это было одно дело, когда же он видел сам без ведома Сюаньминя — другое.
Он думал подождать, пока Сюаньминь не придёт в себя немного, и хорошенько поговорить с ним, вот только сразу медными монетами, видимо, лучше было всё-таки не пользоваться как вздумается, чтобы связь не становилась глубже.
Сюаньминь слышал, как он позвал его, но медлил, не заговаривая. Затем склонил голову набок и спросил:
— В чём дело?
Сейчас голос его звучал гораздо лучше, чем прежде, похоже, он уже оправился по большей части.
— Всё же сначала верну тебе медные монеты, пока что я не могу ими пользоваться, — Сюэ Сянь поднялся, расслабил мускулы и кости и словно бы рассеянно положил медные монеты в руку Сюаньминю.
Он привык зацеплять пальцем шнур, связывающий монеты, и когда клал их Сюаньминю в руку, ещё не убрал палец от бечёвки.
Сюаньминь держал медные монеты, он — шнур, и в темноте казалось, точно они связаны тонкой верёвкой.
На мгновение разум[206] его будто смутил демон: медля, Сюэ Сянь не отпускал, и Сюаньминь — тоже.
Долгое время спустя Сюэ Сянь пошевелил обвитым тонкой верёвкой пальцем, однако вовсе не выпустил, а не легко и не сильно подтянул на себя. Он опустил взгляд, посмотрел на сидящего перед ним Сюаньминя и произнёс шёпотом:
— Ты…
Тук-тук-тук…
Внезапно раздался стук, за дверью показалась хилая худощавая фигура, и внутрь донёсся сухой голос Лу Няньци:
— Вставайте, хозяева дома празднуют день
